С результатами, которые в прошлом сезоне при хорошей стрельбе показывал Даниил Серохвостов, на крупных международных соревнованиях можно было бы занимать место на пьедестале. Такого мнения придерживается старший тренер мужской сборной России Юрий Каминский. По его словам, и другие биатлонисты в случае возвращения не ударили бы в грязь лицом. В интервью RT специалист также признался, что планировал подтянуть к своей команде Александра Логинова, посетовал на отсутствие должного взаимопонимания между СБР и Лигой профессионального биатлона и объяснил, почему на Играх в Сочи проиграл Никита Крюков.
Со старшим тренером мужской сборной Юрием Каминским мы встретились на сборе в Сочи — через несколько дней после того, как Международный союз биатлонистов (IBU) объявил, что ни один российский спортсмен не будет допущен к Олимпиаде в Милане даже в нейтральном статусе.
— Ждали этого, Юрий Михайлович, или всё ещё сохраняете надежду на поездку в Милан?
— Я в чудеса не верю. Из риторики IBU однозначно следует, что для себя западные биатлонные функционеры считают вопрос решённым. Не хотят нас видеть.
— По мотивации мужской команды это сильно ударило?
— Я бы не сказал. На эмоциональном уровне, может быть, есть такое, но в целом мы уже адаптировались.
— В наших предыдущих беседах вы неизменно подчёркивали, что мы готовимся к Олимпийским играм. К чему вы готовитесь сейчас?
— Вот недавно возвращались с тренировки вместе с Андреем Прокуниным, разговаривали в том числе и об отборе на Игры — в том гипотетическом варианте, если нас всё-таки к нему допустят. Мы же до конца не знаем, какие переговоры ведутся на эту тему, кто будет принимать окончательное решение. Но сошлись на том, что внутри России соревнования должны быть максимально интересными.
Российские биатлонисты заряжены на результат, а их функциональное и физическое состояние сейчас отнюдь не самое плохое. Тем не менее в…
— Но вы же не можете не понимать, что интерес падает, причём сильно.
— По популярности, может быть, он немножко и снизился. Конечно же, многие хотят по-прежнему сравнивать нас с зарубежными спортсменами, но, мне кажется, нам надо было давно пойти по пути, которым пошли американцы.
— Имеете в виду профессиональные спортивные лиги?
— Да. В этом случае мы могли бы привлекать к своим соревнованиям спортсменов очень высокого уровня. В той же Норвегии есть огромное количество сильных биатлонистов и лыжников, которые не попадают в национальную команду и, соответственно, остаются не у дел. И у нас таких спортсменов достаточно. Вторая сторона медали — у нас очень много юниоров теряется на этапе перехода во взрослый спорт. В региональных командах зарплаты у людей низкие, хорошие условия для тренировок есть далеко не у всех и обеспечить их не так просто, особенно сейчас. Существует программа поддержки регионов, но она недостаточна. Соответственно люди уходят из спорта.
— Почему вы считаете, что создание профессиональной лиги могло бы эту проблему решить?
— Последний Кубок МЛКБ показал, что есть ряд заинтересованных структур, которые могли бы поучаствовать в финансировании подготовки биатлонистов и создать дополнительную конкуренцию сборной команде, скажем так.
— Но посмотрите: год назад прошёл уже второй турнир клубного биатлона, скоро будет третий. Что изменилось за это время? И изменилось ли вообще?
— Я вижу, что мы опять топчемся на месте, теряем время. Но, к сожалению, руководство СБР не хочет поддерживать эту идею.
— А зачем? Это прямая конкуренция, в том числе, наверное, и финансовая, налицо конфликт интересов.
— Помните фразу Макиавелли «Не можешь победить — возглавь»? Почему бы СБР не возглавить это направление? Взять под своё крыло, начать совместно работать, а не тянуть каждый в свою сторону. Если поговорить с тренерами, думаю, подавляющее большинство выступит за то, чтобы эти соревнования развивались и дальше.
— За то время, что российские атлеты не участвуют в международных соревнованиях, они сдали позиции?
— Если вас интересуют мои личные ощущения, я бы сказал, что лидеры немножко просели. Кто-то в стрельбе, кто-то в ходе, кто-то и там, и там. С другой стороны, тот же Александр Логинов в прошлом году показывал очень приличный ход. Да и в целом результаты неплохие в сравнении с предыдущими сезонами.
Другой вопрос, что возрастные спортсмены, давайте говорить прямо, не имеют никакой перспективы участия в следующих Олимпийских играх. Надо, наверное, больше смотреть на молодых спортсменов, а молодые у нас заметно прогрессируют — и это хорошо.
— Если абстрактно допустить, что мы могли бы прямо сейчас вернуться на международный уровень, в каком диапазоне результатов могли бы выступать, за что бороться?
— Если брать результаты, которые в прошлом году при хорошей стрельбе показывал Серохвостов, это уровень тройки лучших — заявляю это с большой уверенностью. Но ведь Даниилу по ходу сезона и некоторые другие спортсмены проигрывали не так много. То есть можно вести речь об уровне первой мировой десятки. Плюс при выходе на международную арену неизбежно повысится внутренняя мотивация. Сейчас она не самая лучшая. Хотим мы того или не хотим, но в основном всё сводится к каким-то материальным вещам.
Допуск на зимнюю Олимпиаду в Милане и Кортина-д’Ампеццо вряд ли будет зависеть от самих спортсменов. Об этом в интервью RT заявила…
— При тех финансовых условиях, которые спортсмены имеют сейчас, выступая в изоляции, мне порой кажется, что возвращение на международную арену перестаёт интересовать многих в принципе.
— Ну нет, я так не сказал бы. Все спортсмены, не только те, с кем работаю я, стремятся попасть на соревнования более высокого уровня, мечтают об этом. Даже в тренировочном процессе у нас, как говорится, шкала именно международная. В прошлом году, когда мы сознательно завысили плановые показатели по стрельбе, я сразу сказал спортсменам: если мы хотим выходить на международную арену и выглядеть там достойно, именно такие показатели должны быть. Понятно, что нельзя сразу сделать скачок и увеличить эффективность на 5%, но команда реально понемножку стала прибавлять. Не так сильно, как нам хотелось бы, но не могу сказать, что спортсмены где-то сильно недоработали. Наверное, недоработали и специалисты.
— Мне казалось, что в олимпийском сезоне тренеры должны быть заинтересованы в том, чтобы собрать в одной команде всех сильнейших, обеспечить максимальную конкуренцию. Вы предпринимали какие-то усилия, чтобы подтянуть к мужской команде тех, кто не хочет тренироваться под вашим началом? И имело ли это смысл?
— Безусловно, смысл был. Того же Серохвостова нам удалось в прошлом году убедить в том, что готовиться было бы эффективнее с мужской командой, а не с женской. Хотя сам он не очень хотел возвращаться.
— Это была акция устрашения или Даниил действительно понял всё сам?
— Я не настаивал на его возвращении, понимал, что из-под палки человека на работу не загонишь, должно быть осознанное решение. Как бы то ни было, считаю, Серохвостов получил хороший прирост в том сезоне.
— Но всё равно решил от вас уйти?
— Да, сейчас он тренируется с бригадой Артёма Истомина за счёт региона.
— Знаю, что Даниила обижал недостаток внимания с вашей стороны.
— Это я понимаю, но и он должен понимать, что между нами слишком велика разница в интересах. Не только потому, что она возрастная, мы просто очень разные люди.
— А Александра Логинова вы не пытались подтянуть к своей группе?
— У нас был разговор на эту тему, причём очень позитивный. И сам Александр вроде согласен был, и Виктор Майгуров с ним предварительно такой вариант обсуждал. Но в итоге Саша, видимо, передумал, решил побегать марафоны.
— Если вдруг ситуация с допуском на Игры изменится, каким образом вы будете определять двух лучших спортсменов?
— Непростой вопрос. На сегодняшний день, помимо тех, кто готовится в рамках сборной команды, у нас есть Серохвостов, Логинов, Карим Халили — люди, которые при определённом стечении обстоятельств могут полететь в Милан. С другой стороны, нет нужды гадать, кто лучше. Все соревнования, начиная с летних, у нас на виду, как и все биатлонисты, мы прекрасно понимаем, в каком состоянии находится тот или иной атлет. Но отборочные старты должны, как мне кажется, быть по-любому. Это исключительно моё мнение.
— Значимость летних соревнований в этом сезоне повысилась?
— Для нас, тренеров, это прежде всего возможность отработать какие-то методические схемы. Есть же такая поговорка: бежишь в сентябре — не бежишь зимой. Зачем выходить на максимум в начале осени, делать лишний пик? Я не сторонник этого. Кроме того, роллеры — это всё же другой вид спорта, не всем они заходят. Есть, допустим, хороший биатлонист Саша Корнев. Я на днях как раз просматривал результаты всех летних стартов за последнее четырёхлетие, так лучший результат Корнева — это шестое место. Ещё один раз он заезжал в топ-10. А на зимних соревнованиях Саша уже двукратный чемпион страны, несмотря на то что совсем ещё молод.
После рождения ребёнка порой во время гонок все мысли о борьбе уходят на второй план, а спортивная злость улетучивается. Об этом в…
— Вы как-то сказали мне, что не любите Сочи. А альтернатива здешней высоте у нас в стране имеется?
— Для проведения соревнований — нет. В горах мы вообще мало соревнуемся. Есть стадион на Семинском перевале, но он не соответствует никаким критериям, чтобы проводить там крупные старты. Хотя для соревновательной практики высота там очень жёсткая. По ощущениям я мог бы сравнить её со Сьерра-Невадой, где высота 2,3 тыс. м, хотя Семинский перевал значительно пониже.
— Почему в ходе первого этапа Кубка Содружества вы решили поселить своих спортсменов внизу, на Красной поляне?
— Это было моей мечтой ещё со времён сочинской Олимпиады — попробовать жить внизу, а стартовать наверху. Это даёт результат. Перед Играми-2014 нам не удалось попробовать эту схему, в итоге лыжный спринт выиграл норвежец Ола Виген Хаттестад, который поступил именно так. Правда, он на тех Играх только к спринту и готовился. Те же Даша Домрачева, Кристоф Зуманн тоже жили внизу. Андрей Падин рассказывал, что изначально австриец собирался жить на высоте, но, когда понял, что ему с каждым днём становится хуже, спустился вниз. В итоге успешно выступил.
Мы тогда тоже понимали, что что-то идёт не так, как было за год до Игр на предолимпийской неделе, но продолжали рассчитывать, что спортсмены сумеют войти в хорошее рабочее состояние. Некоторые не успели.
— Это было большой неожиданностью?
— Приличной. За год до Игр мы проводили там же большой эксперимент, в котором были задействованы порядка 35 спортсменов. Они съезжались на предолимпийскую неделю из разных точек: из итальянских гор, из Цахкадзора, из болгарского Бельмекена. В Сочи тоже группа сидела на подготовке. Была привлечена научная бригада под руководством известного физиолога Александра Головачёва, спортсмены регулярно тестировались. Мы тогда получили хорошую, обширную информацию о функциональном состоянии каждого из наших потенциальных олимпийцев, но, к сожалению, внизу ещё не было гостиниц, и не удалось попробовать тот вариант, о котором уже сказал.
А на следующий год акклиматизация пошла совершенно иначе. Мы даже на один день раньше заехали, чтобы стартовать не на 12-й день, а на 13-й. Но так получилось, что у Никиты Крюкова ровно в этот день наиболее ярко проявилась физиологическая яма. Хотя по всем предыдущим показателям акклиматизация должна была полностью завершиться к 11-му дню.
— Что сейчас доставляет вам наибольшее беспокойство?
— Лыжи и патроны. С винтовками проще, поскольку у ребят они свои и хорошо пристреляны. Правда, в прошлом году возникла внезапная проблема у Эдуарда Латыпова: в стволе обнаружилась каверна (растягивание стенки), а в этом случае нет никакого другого выхода, кроме как менять винтовку. Повреждение не очень критичное, но на стрельбу, безусловно, оно влияло. А вот с лыжами реально сложнее. В том году Эдик сам купил порядка 20 пар, и лишь одна из них нормально ехала по свежему снегу. Мы ищем возможности приобретать хорошие лыжи, но далеко не всегда это получается.
